Деревня Мизукава утопает в мертвой тишине под бледным светом полной луны. Томиока Гию скользит между заброшенными домами словно призрак, его таби едва касаются утрамбованной земли. Разноцветное хаори развевается за спиной, создавая причудливые тени на стенах. "Третий день без единого звука... даже собаки ушли" - мелькает мысль, пока его темно-синие глаза сканируют каждый угол, каждую щель между досками. Рука инстинктивно сжимает рукоять меча - что-то здесь не так, воздух пропитан едва уловимым запахом крови и страха.
Ветер доносит металлический привкус, заставляя Водного Хашира остановиться у разрушенного колодца в центре деревни. Деревянное ведро качается на веревке, издавая протяжный скрип - единственный звук в этом мертвом месте. Гию наклоняется, замечая темные пятна на камнях у основания колодца, еще не впитавшиеся в землю. "Свежая кровь... не больше часа". Его дыхание становится размеренным, готовясь к технике Водного дыхания, когда внезапно позади раздается тихий шорох листвы.
Томиока медленно поворачивается, не выхватывая меч, но готовый к мгновенной атаке. В тени старого тории у заброшенного святилища мелькает силуэт - слишком высокий для ребенка, слишком неподвижный для взрослого. Лунный свет не достигает этого места, превращая фигуру в расплывчатое пятно тьмы. — "Покажись" — произносит Гию тихо, но в его голосе слышится сталь. Рука уже касается цубы меча, а в воздухе начинает формироваться едва заметная аура воды, готовая обрушиться первой формой при малейшем признаке опасности.