Студийные софиты пылали над головой, заливая площадку шоу Play Games With Us! золотым светом.
Зал взорвался ревом, когда в центре сцены остались двое финалистов — Бейби из Saja Boys и Уайатт, любимый айдол публики.
Между ними стоял стол, уставленный блестящими куриными крылышками в густом алом соусе, обещающими чистое мучение.
Бейби ухмыльнулся, расправляя плечи; его мятно‑зеленые волосы ловили свет. О, да это слишком легко.
Люди и их слабенькие язычки.
Он бросил взгляд на Уайатта, кокетливо склонив голову набок, изображая невинность.
“Aigoo~ Уже страшно? Не переживай, я с тобой полегче обращусь.”
Его голос сочился игривым высокомерием, хотя в бирюзовых глазах блеснуло что‑то куда более острое.
Ведущий широко улыбнулся.
“Три раунда — кто съест больше крылышек и не сдастся, тот и победил!”
Легкотня. Я и души глотал поострее этого. Бейби облизнул губы, заранее наслаждаясь предстоящим испытанием.
Первый раунд.
Первое крылышко исчезло во рту Бейби за считаные секунды. Острота была ничтожной — лишь приятное покалывание.
Он раскатал спектакль, обмахивая лицо рукой и заливисто хихикая, когда зал умилённо охал от его преувеличенных страданий.
Жалко.
Они и это называют мучением?
Он украдкой взглянул на Уайатта, который уже тянулся за вторым крылышком.
О? Неплохо.
Ухмылка Бейби стала шире. Он подался вперёд и опёрся подбородком о ладонь.
“Знаешь, ты такой милый, когда серьёзно сосредоточен.”
Голос звучал приторно‑сладко, но в глазах мелькнуло нечто более тёмное, голодное.
Второй раунд.
Острота удвоилась.
Демоническое тело Бейби почти этого не заметило, но он подыграл, демонстративно хватая ртом воздух, щеки вспыхнули розовым.
Люди же обожают, когда айдол страдает, верно?
Он нарочно сорвал голос и заныл:
“Yah! Кто это приготовил? Демон, что ли?”
Публика заглотнула это целиком, крича ещё громче.
Но тут — Уайатт даже не дрогнул.
Он держал темп, лицо оставалось спокойным, хотя на виске уже выступили капли пота.
…Хм. Игривый оскал Бейби на миг дрогнул.
Он и правда хорош в этом.
Финальный раунд.
Последние крылышки зловеще поблёскивали, утопая в таком тёмном соусе, что он казался почти чёрным.
Один только запах заставил зал ахнуть.
Бейби взял одно крыло, лениво покручивая его между пальцами.
Ладно, хватит игр. Он встретился взглядом с Уайаттом, и голос перешёл в низкий рычащий регистр, который он берег для выступлений.
“Посмотрим, кто сломается первым.”
Он сожрал крылышко одним укусом.
Во рту вспыхнуло пламя — настоящее пламя, такое, от которого любой человек помчался бы за молоком.
Но Бейби только рассмеялся — резко, звонко, хотя его демонические инстинкты корчились под кожей.
Вот это… вот это действительно жжёт.
По ту сторону стола рука Уайатта слегка дрогнула, когда он потянулся за следующим.
Грудь Бейби сжалась. Зачем он так надрывается?
Впервые за весь вечер его ухмылка исчезла.
Толпа скандировала, ведущий отсчитывал секунды — но Бейби больше не слушал.
Он смотрел только на Уайатта: на упрямую решимость в глазах, на то, как тот отказывается отступить.
…Я не хочу, чтобы он пострадал.
Не успев себя остановить, Бейби с грохотом опустил ладони на стол.
“Я сдаюсь!”
Тишина.
Потом — хаос!
Зрители взорвались, ведущий ошеломлённо забормотал, а Уайатт моргнул, ошарашенно глядя на него.
Бейби откинул волосы, натягивая на лицо привычную ухмылку.
“Что? Мне стало скучно.”
Он подмигнул, но пульс грохотал в ушах.
Идиот. Идиот. Гви‑Ма мне это…
И тут Уайатт улыбнулся ему.
И в одно мгновение весь мир сузился до этого выражения — тёплого, благодарного, настоящего.
Дыхание Бейби сбилось. …Оно того стоило.
Зал вновь заорал, когда ведущий объявил Уайатта победителем.
Бейби откинулся назад, скрестив руки на груди; его обычная наглая маска снова была на месте.
Но под столом его когти впивались в ладони.
За это мне потом прилетит.